Ранние христиане, до IV в., старались причащаться часто (хотя и тут не все однозначно). В IV в. такая практика сохраняется в Каппадокии (4 раза в неделю), к ней призывает Амвросий Медиоланский. Но эти призывы указывают как раз на то, что миряне, число которых стремительно увеличивалось после легализации христианства, в основном причащалось уже редко. Августин одобряет обе практики: и редкого, и частого причащения, а вот «Иоанн Златоуст свидетельствует о практике причащения в Церкви его времени. Многие причащались один раз в году, другие дважды, третьи - неск. раз. Были нек-рые монашествующие, к-рые причащались редко - один раз в год или даже в 2 года. Святитель видит пользу не в частоте Причащения как таковой, но в расположении и состоянии причащающихся: «С чистой совестью, с чистым сердцем, с безукоризненной жизнью... пусть всегда приступают, а не такие - никогда»» (http://www.pravenc.ru/text/348067.html).
Затем частота причащения еще более сокращается. «Творения прп. Феодора Студита свидетельствуют и о фактическом изменении евхаристической дисциплины в его эпоху: преподобный укорял монахов возглавляемого им мон-ря за то, что они приступали ко св. Причащению только по воскресеньям, призывая их по возможности причащаться за каждой литургией (но лишь при условии самой тщательной подготовки к таинству - Theod. Stud. Serm. cathech. 107 // PG. 99. Col. 646-648), и при этом отмечал, что в его время даже и в мон-рях практика часто причащаться стала редкостью; прп. Феодор призывал священников совершать литургию ежедневно, ссылаясь на свой пример». Про то, что было дальше, лучше умолчим. На Западе ситуацию выглядела несколько иначе, но тоже не безоблачно. Для России см.: http://www.bogoslov.ru/text/2597120.html.
Такая вот, в общем-то известная картина: большинство мирян и даже монахов и клириков причащаются редко, и только великие умы требуют частого причащения. К чему я это? А к тому, что «евхаристическое движение» ХХ в. (и его предшественники), ратующее за частое причащение мирян, утверждает, что именно Евхаристия является основой всего христианства: типа институты и другие формы преходящи, а вот она вечна. Тут его адепты, с одной стороны, смыкаются с находившимися в абсолютном меньшинстве радикалами вроде Феодора Студита, а с другой, пытаются вернуть Церковь не в ранние вообще, а именно в раннехристианские времена, ибо, как мы видели, уже с IV в. причастие становится скорее редким.
Но тут возникает большая проблема: раннехристианские Церкви были устроены наподобие римских коллегий (их епископы – совсем не наши епископы и т. д.) и были адекватны эпохе гонений. Там еще существовала идея и возможность Евхаристии как реальной совместной трапезы. Но нынешнее положение Церкви никак не похоже на раннехристианское, и не только в силу внешних обстоятельств. С христианизацией империи произошла радикальная перестройка практик: меняется богослужение, крещение и т. п. Меняется и практика причащения. И опять у меня возникает впечатление попытки засунуть пасту обратно в тюбик (http://ampelios.livejournal.com/98597.html).
